Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип] - Абрахам Мэррит

— Вы можете выкинуть из головы все подозрения о том, что смерть Питерса как-то связана с вами, сказал я. За одним возможным исключением, ни один из семи человек не принадлежит к тому, что вы называете вашим миром. Если этот единственный случай и затрагивает вашу сферу деятельности, он не меняет абсолютной уверенности в том, что вы никакого отношения ко всему этому делу не имеете. Слышали вы о женщине по имени Гортензия Дорнили?

Он покачал головой.

— Она жила, — сказал я, — напротив Питерса.

— Но Питерс не жил по этому адресу, — он улыбнулся несколько смущенно. — Видите ли, я не знал вас так хорошо, как теперь.

Я немного растерялся.

— Ну, хорошо, — продолжал я, — А вы не знали некоего Мартина?

— Да, — сказал он. — Я знал его. Фактически я знаю нескольких Мартинов. Можете вы описать его или назвать его имя?

— Джемс, — ответил я.

Он снова покачал головой, хмурясь.

— Мак Канн может узнать его, — сказал он наконец. — Позовите его, доктор.

Я вызвал лакея и послал его за Мак Канном.

— Мак Канн, — спросил Рикори, — ты знаешь женщину по имени Гортензия Дорнили?

— Конечно, — ответил он, — беленькая куколка, она живет с Бутчем Мартином. Он взял ее из театра Бэнити.

— А Питерс знал ее? — спросил я.

— Да, — сказал Мак Канн, — конечно. Она была знакома с Молли, вы знаете, босс, с маленькой сестрой Питерса. Молли взяли из Фоллис три года тому назад, и он встретил Хорти у Молли. Хорти и он — оба умирали по малютке Молли. Он сказал мне сам. Но сам никогда ничего не позволял себе с ней, если вас это интересует.

Я внимательно взглянул на Рикори, вспоминая о том, что он говорил об отсутствии родственников у Питерса. Он ничуть не смутился.

— А где сейчас Мартин? — спросил он.

— Уехал в Канаду, как я слышал, — ответил Мак Канн. — Хотите, чтобы я разыскал его?

— Я скажу тебе об этом позднее, — сказал Рикори, и Мак Канн вернулся в гостиную.

— Мартин — ваш друг или враг? — спросил я.

— Ни то, ни другое, — ответил он.

Я помолчал, обдумывая сведения, полученные от Мак Канна: связи, которые неясно мерещились мне между случаями Питерса и Дорнили, исчезли сразу. Но появилось более сильное звено: Гортензия умерла 12 октября, Питерс — 10 ноября. Когда Питерс виделся с этой женщиной? Если таинственная болезнь была заразной, никто, конечно, не мог сказать, сколько длится инкубационный период. Мог ли Питерс заразиться от нее?

— Рикори, — сказал я, — дважды сегодня вечером я узнал, что вы сказали мне неправду о Питерсе. Я забуду об этом, так как думаю, что это не повторится. Я хочу верить вам далее, если мне придется выдать вам профессиональную тайну. Прочтите эти письма.

Я передал ответы на мой вопросник. Он молча прочел всё. Когда он кончил, я рассказал ему всё, что доктор И. сообщил мне, рассказал ему подробно о своих испытаниях, включая описание маленьких светящихся шариков в крови Питерса.

Он побледнел и перекрестился.

— Боже мой! — пробормотал он. — Ведьма! Это ее огонь!

— Чепуха, друг! — сказал я. — Забудьте о своих проклятых суевериях. Они не помогут.

— Вы, ученые, ничего не знаете! Есть некоторые вещи, доктор Лоуэлл, — начал он горячо, затем сразу оборвал себя и замолчал. — Что вы хотите от меня?

— Во-первых, — сказал я, — давайте проанализируем эти факты. Брэйл, вы не пришли ни к каким заключениям?

— Да, — ответил Брэйл, — я считаю, что все восемь были убиты.

Глава 3

Смерть сестры Уолтерс

Брэйл высказал то, что находилось всё время в моем подсознании, хотя и не имело никаких доказательств, и это привело меня в раздражение.

— Вы умнее меня, Шерлок Холмс, — сказал я иронически. Он покраснел, но упрямо повторил:

— Они убиты…

— Бог мой! — прошептал Рикори.

Я повернулся к нему.

— Бросьте биться головой о стену, Брэйл. Какие у вас доказательства?

— Вы уходили от Питерса почти на два часа, а я был с ним от начала до конца. Пока я изучал его, у меня всё время было ощущение, что причина его гибели — в уме, а не в теле, нервах, мозгу, которые не отказывались функционировать. Отказала воля. Конечно, не совсем так. Я хочу сказать, что его воля перестала управлять функциями организма и как бы сконцентрировалась, чтобы убить его.

— То, что вы говорите теперь — самоубийство, а не убийство. Мне приходилось наблюдать, как люди умирали потому, что теряли желание жить…

— Я не это подразумевал, — перебил он меня. — То было пассивно. Это было активно…

— Боже мой, Брэйл! — я был шокирован. — Не говорите мне, что вы считаете, будто все восемь отправились к праотцам потому, что они активно захотели этого… и один из них — одиннадцатилетний ребенок.

— Я этого не говорю, — ответил Брэйл. — То, что я чувствовал, было сначала не его волей, а чужой, поборовшей и подчинившей его волю, запугавшей его, проникшей помимо его желания. Черная воля, которой он не хотел или не мог противостоять, по крайней мере в конце…

— Пресвятая дева Мария! — снова пробормотал Рикори.

Я сдержал раздражение и замолчал.

Я уважал Брэйла. Он был слишком умный, здравомыслящий человек, чтобы можно было легко отмахнуться от его идеи.

— Имеете ли вы представление о том, как были осуществлены эти убийства, если это убийства вообще? — вежливо спросил я.

— Ни малейшего, — сказал Брзйл.

— Давайте рассмотрим эту теорию, Рикори, по этой части у нас больше опыта, чем у вас, поэтому слушайте внимательно и забудьте о вашей ведьме. — Я говорил довольно грубо.

— В каждом убийстве есть три фактора: метод, возможность, мотив. Рассмотрим по порядку. Метод… Имеется три пути, которыми можно отравить человека: через нос, через рот и через кожу. Есть еще два-три других канала. Отец Гамлета, например, был отравлен через ухо, хотя я всегда в этом сомневался. Думаю, что в наших случаях остаются только названные пути. Были ли какие-нибудь признаки того, что Питерс был отравлен через кожу, нос или рот? Наблюдали ли вы какие-нибудь признаки отравления на коже, дыхательных путях, в горле, на слизистой оболочке, в желудке, крови, нервах, мозгу — хоть что-нибудь?

— Вы знаете, что нет, — ответил Брэйл.

— Конечно. Таким образом, кроме проблематичного шарика в крови, нет никакого признака метода. Поэтому мы не имеем абсолютно ничего конкретного, на чем мы могли бы обосновать теорию убийства.

Давайте рассмотрим второй фактор — возможность. У нас имеется сомнительная дама, бандит, уважаемая пожилая девица, каменщик, одиннадцатилетняя школьница, банкир, акробат, гимнаст. Самая разнообразная компания. Никто из них, кроме циркача, Питерса и дамы Дорнили, не имеют ничего общего. Как кто-нибудь, имевший возможность подойти так близко к бандиту Питерсу, чтобы убить его, мог войти в такой же тесный контакт с мисс Руфью Бэйли из Социальной регистратуры? Как мог человек, имеющий связь с банкиром Маршаллом, иметь нечто общее с акробатом Стенли? И так далее…